по двору и изобразив активные действия, исчез в конторе. А полицаи, чтобы не мозолить глаза скандальному лейтенанту, ушли к воротам, где, натянув молодому полицаю кепку на нос, отослали его в посёлок за самогонкой.
– Жалко что здесь партизаны под стать этим лосям, – подумал Корнелий. – Давно бы подпалили эту шарашку. Ведь наверняка торф частная лавочка добывает, а потом толкает его в три дорога немецким вдовам и солдаткам. Нельзя так. Кто-то в окопах сидит, а кто-то мелкий гешефт делает. Ладно, сейчас разворошим это болото.
Пробежавшись до посёлка, Корнелий пришёл к выводу что лучше всего если будут свидетели. Но пробежавшись по посёлку в теле кота, проклял собак и местных жителей которые развели псарню. Ещё где-то около часа Корнелий просидел на дереве, пока брехливые шавки не потеряли к нему интерес.
Перешагнув портал, Корнелий наорал на штрафников и начал раздавать команды и мешки.
– Короче так, господа предатели, – объявил Корнелий. – Нынче грабим Торфяной завод. Но не сам завод, а заводскую контору. Охрана всего три человека, да и то они уже за самогонкой в деревню сбегали. С ними я сам разберусь. Ваша задача будет повязать немецкого летёху и его денщика. После чего вы начнёте толкать в мешки всё до чего дотянутся руки. В принципе я сам объясню что выносить в первую очередь. Сразу предупреждаю. Ничего не ломать, и даже плакаты снимать со стены аккуратно и скатывать в трубочку. Мелкую добычу можете растолкать по карманам. Я за неё вас напрягать не буду, и даже покажу кому это барахло можно будет толкнуть. Вопросы?
– Нам тоже с вами ехать? – спросила Валентина Демченко.
– Нет, вы двое остаётесь, – приказал Корнелий. – Ваша задача будет потом разобрать добытый хабар. Едем дальше. Кто машину водить умеет? Всё вижу. Вон тот броневик заведи и подгони его к портальной площадке.
– Я лучше пешком пробегусь, – буркнул бывший колчаковец.
– Александр, у моей девочки плохо с чувством юмора, – сообщил Корнелий. – И вообще, не такому гандону как ты рассуждать о морали. А если я тебе расскажу из чьёго черепа мой дед хлебает кровянку, ты сам попросишь тебя утопить в сортире. Так что заводи машину, и не манди. Это и остальных касается.
Крещение Мародерством
Пока штрафники решали стоит ли так испытывать судьбу, Корнелий переоделся в новый эсесовский мундир. Но пока Корнелий переодевался, черти принесли Вольных Волчиц, которые углядели суету возле Вещевого склада.
Мало того, Волчицы ещё загнали штрафников внутрь бронеавтомобиля и попытались доказать Корнелию что они лучше этого трусливого дерьма. Поняв что от нахальных Волчиц не отделается, Корнелий предложил:
– Там в посёлке собаки борзые. Можете ещё курей погонять. Сейчас обратно к Князю в нору вернётесь.
Волчицы согласились покошмарить собак, но вытребовали для себя железнодорожную станцию, которую они собирались закошмарить ночью. На что Корнелий, поведя вокруг руками, сообщил:
– Там ночью будет около трёх сотен карателей. Князь будет по вам скучать, но быстро забудет.
Вышвырнув из бронеавтомобиля Дарью и Валентину, Корнелий надел на голову чёрную каску и дал команду на движение. Первыми в портал пошли Волчицы в телах серых волчиц, а Зуб, выглянув поверх борта броневика, тихо выматерился.
– Зуб, забей, – посоветовал Корнелий. – Это у вас тут даже жители городов на лампочку гавкают, а у нас высокоразвитая цивилизация. И вообще мы не люди. Мы только внешне на людей похожи, а внутри мы другие.
– А те что с хвостами тоже на людей похожи? – спросил Штырь.
– Штырь, хочешь я тебе скажу сколько ты слазил за ночь на одну из свинок, что с нашими генералами приехали? – предложил Корнелий.
– Хватило одного раза, – буркнул Штырь.
– Варвар ты, – заявил Корнелий. – Лучше Пляжной бески, только кусака, но они все Короли пляжа, да и спят только с теми кого сами выберут. Но такой нищете как ты, они даже понюхать у себя между ног не позволят.
– Село какое то, – сообщил колчаковец.
– Сидеть и не высовываться, – приказал Корнелий, сев на край борта. – Зуб, спрячь блядь кинжал. Твой номер восьмой, а лучше чем Фацелия, у тебя убивать не получится.
Осмотрев своё воинство, Корнелий лишь тяжело вздохнул. Осмотрев немецкую одежду, в которой бегали бывшие курсанты Русской разведшколы Абвера, Корнелий её забраковал и выдал штрафникам камуфляжи. Но опять не смог обойтись без ехидства.
Дарья и Валентина, получили камуфляжи с Пляжными бесками. Но бывшие комсомолки не были имперцами и прикола не поняли. Двое лагерных стукачей, получили камуфляжи с картинками в виде виселиц. Но Василий и Пётр были за любой кипеж, кроме войны с партизанами и выстрел опять не прошёл.
Зато оказалось удачным попаданием шестиугольными звёздами на камуфляжах бандеровцев. Мордатые Украинские парубки тут же попытались отказаться от такого дорогова подарка, но когда Корнелий пообещал их перепродать Татуинским евреям за четыре медные монеты, быстро заткнулись.
Это сразу напрягло Корнелия, но увидев Илью Кислых, он понял кто дал штрафникам полный расклад по всем Имперским заморочкам. Конечно пришлось напомнить Илье об ответственности и вынести последнее Китайское предупреждение. Хотя если бы благодаря языку Ильи в Масляном пузыре объявились Татуинские Головорезы, то Корнелий долго бы не упирался.
А пока Илья не растрепал по всей Берёзки про бывших полицаев, замешанных в холокосте еврейского населения, Корнелий решил использовать штрафников по максимуму. Хотя была надежда спровоцировать поножовщину между уголовниками и бандеровцами.
Поэтому уголовники вместе с камуфляжами получили красивые кинжалы. Правда сначала были камуфляжи с картинками в виде карточных мастей. Уголовники тут же начали орать, что они правильные воры, но Корнелий бросил на прилавок три пухлых папки и попросил Зуба повторить последние слова.
Уголовники тут же заткнулись, но Корнелий, пожалев парней, подарил им китайские кинжалы из плохой стали, но с красивыми ручками в виде драконов-химер. Но когда Зуб пообещал оскопить бандеровцев, красивые кинжалы получили и все остальные.
А огнестрельного оружия штрафники не получили, поскольку под пьяную лавочку могли устроить в Масляном пузыре Кавказскую свадьбу. Хотя когда бывшему колчаковцу достался камуфляж с коронованными черепами, Корнелий выдал Александру Китайский Глог, в надежде на то что пистолет поможет ему стать лидером. Но Александр Штрауберг, хоть и покрикивал на уголовников и бандеровцев, но нагибать их не торопился.
Посмотрев на дома, мимо которых ехал броневик, Корнелий в очередной раз зарёкся связываться с дурами. Пролетев ураганом по селу и застращав собак, Волчицы тут же умотали в сторону железнодорожной станции.
Правда брехливые собаки, увидев Сибирских волков, предпочли не испытывать судьбу и попрятались по сараям. Попрятались и местные жители, но при этом разглядывая в щёлочку чёрный бронеавтомобиль с идиоткой аэрографией на борту.
Что-то подобное испытали и трое полицаев когда увидев немецкий бронеавтомобиль, но услужливо подняли шлагбаум. Но увидев мистическую аэрографию на борту броневика, попытались сбежать. Но Фацелия оказалась быстрее. Когда в машину полетели кепки и винтовки полицаев, любопытный Зуб, выглянув поверх борта, грязно выматерился и спросил:
– Как ты с ней только не боишься в постель куваркатся?
– А я с ней и не кувыркаюсь, – возразил Корнелий. – И вообще, я проиграл её в карты год назад.
– И она тебе это простила? – удивился Угрюмый.
– А там такой же шпильщик как и ты, – сообщил Корнелий. – Вот я его и наказал. И вроде выиграл, да только даже мне эта змея в постели не нужна.
– Илья вчера сказал, что она его вроде за конец укусила, – робко сообщил Пётр.
– Кто ему виноват, – прошипел Корнелий. – Давай Александр трогай.
– А если ещё кто в конторе остался? – усомнился Зуб.
– Фацелия батальона егерей стоит, – заявил Корнелий. – Я этих генералов и в одного мог повязать. Но лишь после того как Фацелия своей эпоной помахала бы.
– А почему не помахала? – спросил колчаковец.
– Потому что нам плевать на ваш мир, – ответил Корнелий. – Мы его ограбим и забудем, а вы воюйте между собой, мы мешать не будем.
– А нас сюда вернёшь или в своём мире кончать будешь? – спросил Александр.
– Я эту контору одной Фацелией взять могу, – заявил Корнелий. – А на вас я просто посмотреть хочу, и решить стоит вам помогать или бросить вас на вашей помойке. У нас
